В первые минуты были ошеломлены бездарностью и фальшью всего: и актеров, и декораций. Нам НЕ не ловко, как на Стычкине, нам просто плохо от дешевой и безликой постановки.
-Чего я хочу, мы же в деревне,-успокаиваю я подругу, -это примерно тоже, как если бы в деревню Горыжкино приехал выступать дом культуры из деревни Грязь.
Чтобы убеждать и вдохновлять ребенка нужна либо искренность, либо тонкая хитрость, или бесшабашный задор, но ни того, ни другого, ни третьего в постановке не было.
На сайте театра прочитала, что в зале установлена акустическая оболочка, которая позволяет симфоническим и лирическим концертам лучшие звуковые условия, и даже имеется индукционная магнитная система для пользователей слуховых аппаратов. Так вот, несмотря на все перечисленное, звук был настолько ужасный, что я пожалела что не захватила беруши со стрельбища, где учатся
стрелять из винчестера мои мальчишки. Такое ощущение, что какой-нибудь мобильный подсоединили к динамику из китайского магазина, и поставили все это в ведро. Потом, когда мелодия закончилась, пьяный звукооператор никак не мог дотянуться до кнопок, чтобы сменить рингтон. Было ужасно обидно, что произведения Бетховена и Чайковского звучали как из...ж, ой ведра.
Остается только надеяться, что этот кошмар был связан с тем, что звуковое сопровождение лежало на совести московского театра на льду, и не имело отношение к театру Сервантеса. Держу скрещенные пальцы и по-детски надеюсь, что звук на опере Летающий голландец — великого Вагнера, с оркестром Штрауса ( которую я планирую посмотреть ) будет соответствовать городскому классическому театру, а не дому колхозника в начале 70х.
Вообще весь спектакль был плохо сыгранной бездарной халтурой от начала и до конца, удовлетворившей вкус таких как моя дочь, никогда не бывавшей в театре, а так же многочисленных испанцев приехавших на « великий русский балет» из глубинок. Из 14 актеров , принимающих участие в спектакле, на своем месте было лишь 4, остальных, видимо, отловили на подмосковном пруду под Звенигородом, забыв снять им коньки. Декорации и костюмы вызывали жалость, а НЕ-синхронность танца вообще боль.